Раньше, чтобы изменить ход истории, приходилось переиздавать целые партии учебников по истории. Сегодня, чтобы скрыть информацию, можно воспользоваться правом на забвение и исчезнуть со страниц выдачи поисковых систем. KYKY поговорил с юристом Алексеем Козлюком из неправительственной организации Human Constanta о налоге на Google, праве на забвение и концепции закона о защите персональных данных в Беларуси.
Страх номер один. Налог на Google
Фото обложки: Benjamin Zank
В 2018 году беларуские власти собираются взимать налог с продажи цифровых продуктов. По факту, иностранные компании, оказывающие беларусам электронные услуги, должны встать на налоговый учет в Беларуси и уплачивать НДС от стоимости реализованных в Беларуси электронных услуг. Причем, это не касается сектора B2B – речь только про физлица. По сути, у нас уже есть налог на Google – по крайней мере прописан в налоговом кодексе для определенного круга компаний (в рекламе, софтах или big data). Когда с 2018 году закон введут в действие, в Беларусь придут чисто российские проблемы – далеко не все захотят платить налог. И не потому, что жалко, а потому, что для этого каким-то образом нужно присутствовать в Беларуси: регистрироваться в Министерстве по налогам и сборам, подавать декларации и т.д. С учетом того, что беларуский рынок маленький, далеко не каждая корпорация будет готова нести дополнительные издержки. По факту платить этот налог будем мы – то есть конечные пользователи услуг.
Скачаешь ты себе новую лицензионную «винду» или новый альбом Rihanna – она будет для тебя стоить дороже, потому что в нее будет заложен НДС налога на Google (правообладатель закладывает расходы в стоимость продукта).
По словам Алексея Козлюка, сложно оценивать готовность беларуского пользователя к платным приложениям и ПО, учитывая то, что у нас до сих пор много пиратского контента. С учетом налога, любое повышение цен будет замедлять развитие рынка.
Страх номер два. Как работает право на забвение
Теперь другая проблема. С 2010 года в мире существует закон, позволяющий физическим лицам обратиться в офисы поисковых компаний с просьбой удалить ссылки с недостоверной информацией о себе из поисковой выдачи. Началось это с обращения в Суд гражданина ЕС Марио Костеха Гонсалеса, которого преследовала негативная история, потерявшая актуальность много лет назад. Когда кто-то вводил имя гражданина в поисковое системе, пользователи видели ссылки о продаже его дома на аукционе в счет долга, хотя долг уже давно был погашен. В 2014 году суд стал на сторону истца, заявив, что человек не должен быть заложником поисковой машины. Однако здесь тоже есть свои белые пятна.
На эту тему: Что видит американец, загуглив слово «Belarus»Право на забвение позволяет исключить выдачу определенных ссылок в окне поисковика, однако со страниц источника информация не может быть удалена. Проще говоря: сайт есть, а ссылка в поисковике не показывается. Некоторые авторы сравнивают это право с лежачим полицейским: вы все еще можете найти информацию, если она вам нужна, но есть некий барьер от случайности. У права на забвение в Европейском Союзе есть оговорка. Оно действует в отношении публичных лиц иначе, чем для обычных граждан (почтальон, продавец), поскольку это может нарушать право свободы слова. Как правило, публичным лицам отказывают в удалении информации из выдачи, если она достоверная.
В России, например, самые большие опасения касаются того, как правом на забвение пользуются политики, бизнесмены и чиновники, которые в свое время имели проблемы с законом и хотят, чтобы эта информация не дошла до людей.
В числе последних ярких примеров – ограничение выдачи российским поисковиком запроса «Илья Скирневский» и «Илья Скирневский фонд». Россиянин владел Фондом информационной безопасности, который был ликвидирован в 2013 году. В популярных поисковиках можно найти информацию лишь о прекращении его деятельности. В настоящее время Скирневский выступает совладельцем Российско-китайского центра развития торговли. Второй пример – удаление информации о Евгении Пригожине, рестораторе, обслуживавшем президентов России. Евгений подал аж 15 исковых заявлений к Яндексу, чтобы последний «почистил» выдачу ссылок по запросам, касающейся информации, порочащей его репутацию. А репутация Евгения, заметьте, наполнена довольно интересными фактами: девятилетний срок в тюрьме, слухи о причастности к «фабрике троллей», государственные контракты о поставке питания в школы Москвы и ресторан в Санкт-Петербурге, в котором Путин отмечал день рождения.
Ну, и не стоит забывать о том, что право на забвение можно «обойти» с помощью малоизвестных поисковых систем, типа DuckDuckGo, Нигма, not Evil (функционирует в сети Tor), Pipl и других поисковиков, на которые не распространяется юрисдикция Европейского союза. Например, в США право на забвение не действует по причине Первой поправки, касающейся свободы информации – никто не имеет право удалять или скрывать достоверные факты. Теоретически это выглядит так: если поисковик «подумает», что вы американский пользователь, то google.com покажет вам то, что скрыл google.it.
На эту тему:
Барбешоп что это, пщщпду вкшмуё, извращенец in English. Что минчане ищут в Google
Возможно ли появление права на забвение в Беларуси? Если бы Беларусь была членом ЕС, то Google просто распространил бы это правила на территории нашей страны. Но, к сожалению, на территории РБ свои законы, и Google придется нанимать отдельную службу поддержки для Беларуси, которая бы разбиралась только с вопросами «забвения» и решала бы их в рамках законов РБ. А поскольку местный рынок маленький, это никому не надо. Можно, конечно, прописать правила для Google в точности так, как это закреплено в ЕС, но тогда что делать с российским Yandex?
Страх номер три. Как защитить свои персональные данные
В Беларуси юристы пока только обсуждают принятие закона о защите персональных данных – и это уже достаточно позитивная тенденция. Разрабатывается концепция, которую должны принять до конца этого года (после нам придется подождать еще около года, пока концепция трансформируется в закон). С регулированием защиты персональных данных в Беларуси есть проблемы, потому что у нас недостаточно чётко определено: что мы защищаем, как защищаем, от кого и на каких принципах.
Все наши ближайшие соседи и экономические партнеры имеют законы, касающиеся защиты персональных данных. Большинство из них основано на Европейской конвенции о защите персональных данных 1981 года, к которой наша страна пока не присоединилась. Было бы неплохо, если бы Беларусь пошла по этому же пути. Но здесь есть важный аспект – права человека. Право на защиту персональных данных прописано как отдельное право в Европейской Хартии прав человека. Но у нас такой графы в законе нет. То есть собрав определенное количество информации о человеке и имея возможность автоматической обработки данных, можно без труда влиять на поведение одной личности или целой группы людей, манипулировать, воровать идентичность, чтобы брать от его имени кредиты, заказывать услуги и так далее.
В качестве свежего примера хочется вспомнить недавнее письмо крупного портала в налоговую с просьбой не разглашать информацию о том, что указанный портал предоставляет информацию о своих пользователях третьим лицам.
Налоговая имеет право запрашивать данные у подобных ресурсов, но открытым в ситуации остался вопрос: что за информацию они запрашивают? Если, например, о деятельности магазина на предмет проверки уклонения от налогов – это вполне оправданная практика с точки зрения государства. Но в письме говорится о предоставлении данных пользователей, которые приобретали товар в том же магазине – вряд ли последние были предупреждены.
Если процедура запроса персональных данных государством не соблюдена, портал мог бы начать судебное разбирательство. Зарубежная практика показывает, что большие корпорации начинают публичные судебные процессы и раскрывают информацию, какие данные были запрошены, кем и для чего. Даже если компании проигрывают эти судебные процессы, то их репутация страдает меньше, поскольку пользователи видят, что компания приложила усилия, чтобы их персональные данные не раскрывать. В нашей ситуации можно было сделать что-то подобное, и это выглядело бы более ответственной позицией, нежели наивная просьба в адрес проверяющего органа никому не рассказывать о сливе информации. Насколько мне известно, ни одна компания в Беларуси пока не пыталась публично оспорить запрос пользовательских данных.
На эту тему:
Audi A8, квартира в «Доме Чижа» и заброшенный пионерлагерь. Что белорусские банки продают в кризис
Еще одним хрестоматийным примером является утечка персональных данных потенциальных клиентов (анкет на получение кредита) с сайта одного частного беларуского банка. Как сообщил сам банк, он не рассматривал эти анкеты как данные клиентов, поскольку договоры еще не были заключены. Во-вторых, по их словам, подрядчик IT-услуг не обеспечил должного уровня безопасности. Рассмотрим ситуацию с точки зрения европейского права: банк выступает в качестве контролера данных и несет полную ответственность за их безопасность с того момента, когда данные переданы субъектами (гражданами), независимо от того, стали они клиентами или еще нет. Оправдание в стиле «виноват подрядчик, предоставивший сервера» не работает, потому что люди не должны думать о том, надежный ли подрядчик используется банком для передачи данных. Очень простая правовая ситуация, в которой сразу же можно определить степень ответственности каждого из участников инцидента и компенсациях для пострадавших.
Стоит ли говорить, что в отсутствие в Беларуси таких понятий как субъект данных, контролер и обработчик (как, впрочем, и самого законодательства о защите персональных данных) инцидент не имел публичного продолжения и мы не слышали о серьезных последствиях для виновной стороны.
Вместо вывода
Условный час Х для наших компаний наступит в 2018 году, когда в Евросоюзе старую Директиву 95-го года заменит Регламент о защите персональных данных. Новые правила будут распространяться на более широкий круг зарубежных компаний, а санкции за нарушения многократно возрастут. Если сейчас европейским компаниям на территории Беларуси туго, то через год будет еще хуже. Что делать? Принимать Европейскую конвенцию о защите персональных данных 1981 года, чтобы хоть как-то приблизиться к цивилизованному миру в сфере защиты персональных данных.
Арт: James Kerr
Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter
- "О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и статьи 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".
Каждый из россиян сможет обратиться к поисковику и попросить удалить ссылки на его страницы из списка поиска. Информация останется в интернете, но найти ее уже сможет только тот, кто знает конкретный адрес. Поисковик его выдавать не будет. При этом закон во вступившей в силу редакции не распространяется на внутренний поиск по соцсетям.
Закон предусматривает возможность удаления неактуальной информации независимо от того, наносит ли она вред чести и достоинству заявителя. Неактуальная информация - это информация, утратившая значение в силу последующих действий заявителя или событий. В данном случае таким действием стала смена места работы - в результате информация о предыдущей работе в деловом справочнике просто перестала быть актуальной.
"Для этого закона не требуется специальной технической подготовки. Конечно, это дополнительная операционная нагрузка на поисковики. Но я уверен, что они справятся", - отметил глава Минкомсвязи Николай Никифоров. Вступление в силу закона о забвении пройдет спокойно, уверен он. Более того, достаточно сильно удалось снизить размер штрафов для юрлиц, которые не будут его соблюдать. Это важно для переходного периода, когда закон начнет работать, отметил министр. Не будет досудебных штрафов, а максимальный размер штрафа для поисковиков за нарушение "права на забвение" в Интернете будет достигать одного миллиона рублей.
Помощником для пользователей сети в диалоге с поисковыми системами станет общественная организация, объединяющая активных интернет-пользователей России - РОЦИТ. Ее глава Леонид Левин уже объявил об этом. Также в организацию можно обращаться за разъяснениями, чтобы при обращении в суд не получить отказ в иске или проиграть дело поисковой системе.
А вот госслужащий не сможет потребовать удаления информации о своей недвижимости или доходах, эта информация публична и ведомства обязаны публиковать ее на своих официальных порталах.
Гражданин также не вправе потребовать спрятать информацию о том, что он сидел в тюрьме.
Кроме того, закон не предусматривает возможность подачи заявления об удалении ссылок "за кого-то" - это должен сделать лично тот человек, о котором говорится в информации. Исключение в данном случае делается для родителей. Например, подлежат удалению ссылки на информацию, распространяемую с нарушением законодательства. Так распространение информации о несовершеннолетних жертвах преступлений с указанием их подробных персональных данных в России запрещено. Следует учесть, что за несовершеннолетних юридически значимые обращения подают их законные представители - то есть родители или опекуны.
Если поисковик не идет навстречу и не скрывает информацию, то придется обращаться в суд. Но сначала надо получить официальный отказ от администрации поисковой системы.
Сайты власти доступны всем
Сайты всех госорганов должны быть читаемы гражданами со слабым зрением. Закон об этом вступил в силу с 1 января 2016 года.
Таково требование Конвенции ООН о правах инвалидов, к которой присоединилась Россия в мае 2012 года. Документ направлен на обеспечение полного участия лиц с ограниченными возможностями здоровья в гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни общества.
Одновременно с этим начало действовать постановление правительства, которое наделяет минкомсвязи полномочиями устанавливать порядок для обеспечения доступности для инвалидов по зрению официальных сайтов федерального, регионального и местного уровня.
Большая часть федеральных ресурсов уже обзавелись версией для слабовидящих, а вот сайты органов самоуправления на местах еще не все это устроили. Как это сделать, им должны подсказать в минкомсвязи.
Только интернет-сообщество оправилось от вступления в силу второго "антипиратского" закона (Федеральный закон от 24 ноября 2014 г. № 364-ФЗ " "), как IT-сферу волнует уже новый акт, на этот раз призванный "обуздать" поисковые системы для защиты неприкосновенности частной жизни и персональных данных граждан. Речь идет о внесении изменений в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ " " (далее – закон об информации), и , получившим неофициальное называние "закон о забвении" .
С развитием IT-сферы идея защиты личных данных от их свободного распространения в сети Интернет стала все более актуальной. Отправной точкой для международного признания права на забвение послужило прецедентное дело Марио Костеха Гонсалеса vs Google (май 2014 года). По этому делу Европейский суд принял решение, которым обязал поисковую систему Google удалить ссылки из поисковой выдачи с именем потерпевшего.
Уже в марте 2014 года Европарламент одобрил Акт о защите персональных данных, закрепляющий право требования гражданина от поисковой системы удаления недостоверной информации о нем. Предполагается, что именно этот документ был взят за основу при разработке российского "закона о забвении".
Очевидно, что "закон о забвении" призван закрепить компромисс между правом на неприкосновенность частной жизни, защиты персональных данных и правом на свободу слова, а также доступа к информации.
По результатам анализа содержания закона следует однозначный вывод, что предпочтение было отдано все же защите личных данных, нежели потребности в доступе к информации со стороны неограниченного круга лиц.
В "законе о забвении" содержится две статьи, которые имеют ключевое значение для понимания нового механизма.
В статье 1 раскрывается сама идея права на забвение через определение круга лиц, на которых распространяется новый порядок, механизма взаимодействия заявителя и оператора поисковых систем.
Статья 2 содержит описание процессуального порядка взаимодействия заявителя и оператора поисковых систем через определение подсудности таких споров.
Итак, а теперь познакомимся поближе с содержанием каждой из статей.
О поисковых системах (ст. 1 закона о забвении, п. 20 ст. 2 закона об информации)
Под поисковыми системами законодатель понимает информационные системы, осуществляющие по запросу пользователя поиск в Интернете информацию определенного содержания и предоставляющие пользователю сведения об указателе страницы сайта для доступа к запрашиваемой информации, расположенной в Интернете, принадлежащих иным лицам, за исключением информационных систем, используемых для осуществления государственных и муниципальных функций, оказания государственных и муниципальных услуг и т. д.
Определение поисковой системы в первоначальной редакции "закона о забвении" допускало расширительное толкование, согласно которому под поисковую систему подпадали и обычные интернет-сайты с функциями поиска по странице, как самого сайта, так и внешним интернет-ресурсам. Подобное противоречит европейскому подходу с вовлечением именно классических поисковых систем в реализацию права на забвение.
Также в редакции закона для первого чтения помимо определения поисковой системы, предлагалось закрепить такие определения как "ссылка" и "оператор поисковой системы".
В результате, предпочтение было отдано в пользу единого развернутого определения, в котором содержится, в том числе определение "ссылки" – "сведения об указателе страницы сайта в сети "Интернет".
О порядке внесудебного взаимодействия оператора поисковой системы (далее – ОПС) и заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 1 ст. 10 3 закона об информации)
Статья 1 "закона о забвении" содержит механизм, раскрывающий особенности взаимодействия оператора поисковой системы и гражданина, заявляющего о необходимости удаления ссылок на информацию о нем.
Так, обязанность оператора поисковой системы по удалению ссылок определена следующим образом: "Оператор поисковой системы, распространяющий в сети "Интернет" рекламу, которая направлена на привлечение внимания потребителей, находящихся на территории РФ, по требованию гражданина (физического лица) (далее в настоящей статье – заявитель) обязан прекратить выдачу сведений об указателе страницы сайта в сети "Интернет" (далее также – ссылка), позволяющих получить доступ к информации о заявителе, распространяемой с нарушением законодательства РФ, являющейся недостоверной, а также неактуальной, утратившей значение для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя, за исключением информации о событиях, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний, сроки привлечения к уголовной ответственности по которым не истекли, и информации о совершении гражданином преступления, по которому не снята или не погашена судимость".
Из определения обязанности оператора поисковой системы можно сделать следующие ключевые выводы:
1
"Законом о забвении" предусмотрен заявительный порядок удаления ссылок из поисковой выдачи.
2
В качестве заявителя выступает гражданин РФ.
3
5
В процитированной статье как раз и закрепляется основная идея права на забвение – право требования удаления недостоверной, устаревшей информации, непосредственно касающейся заявителя.
Об информации, подлежащей удалению (ст. 1 закона о забвении, ч. 1 ст. 10 3 закона об информации)
Интересно, что редакция статьи, предложенная к первому чтению, предусматривала деление информации, подлежащей удалению ОПС, на три вида: недостоверная, достоверная о событиях, имевших место и завершившихся более трех лет назад (кроме сведений о преступлениях, непогашенной судимости), и распространяемая с нарушением законодательства.
Если первый и последний вид информации, подлежащей удалению, перекочевали в новую редакцию закона в неизменном виде, то формулировку "достоверная информация о событиях, имевших место и завершившихся более трех лет назад" решили скорректировать.
Фактически произошел отказ от законодательного закрепления конкретных сроков устаревания информации, в отношении которой заявитель может обратиться с требованием об ее удалении.
Тем самым был избран расширительный подход в определении достоверной информации, подлежащей удалению, с выделением двух ее признаков: неактуальность и утрата значения для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя.
Идея законодателя понятна: хочется создать гибкий правовой механизм, который не будет сковывать заявителя определенными временными рамками.
Ситуации с размещением ссылок, например, на информацию о прежнем месте работе заявителя, не очень вписываются в концепцию с трехлетнем сроком. Подобные ситуации больше соотносятся с концепцией неактуальности такой информации для заявителя. Есть сведения, которые заявитель не хочет раскрывать априори, независимо от того, когда подобные события имели место.
Между тем, включение в текст "закона о забвении" таких расплывчатых и субъективных категорий как "неактуальность", "утратившей значение для заявителя" создает риски для снижения эффективности в работе механизма и злоупотреблений со стороны заявителей. Не говоря уже о дополнительном бремени, которое ляжет на ОПС по проверке обоснованности подобных заявлений.
О заявлении на удаление ссылок (ст. 1 закона о Забвении, ч. 2 ст. 10 3 закона об информации)
В статье "закона о забвении" приводится исчерпывающий перечень реквизитов, которые о себе должен оставить заявитель при обращении к ОПС:
- ФИО, паспортные данные, контактная информация (номера телефона и (или) факса, адрес электронной почты, почтовый адрес);
- информация о заявителе, выдача ссылок на которую подлежит прекращению;
- ссылка на страницу сайта, на которой размещена недостоверная информация;
- основание для прекращения выдачи ссылок поисковой системой (нужно охарактеризовать распространяемую информацию как недостоверную, распространяемую с нарушением закона, неактуальную, утратившую значение);
- согласие заявителя на обработку его персональных данных.
Анализ перечня показывает, что заявление должно быть обоснованным. В целях упрощения выявления ОПС спорных ссылок, законодатель все же обязал заявителя самостоятельно указывать ссылку, предоставляющую доступ к спорной информации. В предыдущей редакции перечня заявитель мог ограничиться указанием только доменного имени, сетевого адреса сайта.
Иными словами, все бремя доказывания распространения спорной информации ложится на плечи заявителя. В этом смысле фактически дублируется принцип, реализованный в о защите чести, достоинства и деловой репутации, о защите от распространения контрафактного контента, о клевете и др.
Учитывая потенциальную нагрузку ОПС в обработке подобных заявлений, считаю абсолютно правильным закрепление обязанности заявителя раскрывать полные данные о себе, включая указание ссылки на спорный источник.
О сроках обработки заявлений ОПС (ст. 1 закона о забвении, ч. 3 ст. 10 3 закона об информации)
Как и второй "антипиратский" закон в отношении информационных посредников (), "закон о забвении" определяет право ОПС на истребование от заявителя дополнительных сведений и документов в целях проверки обоснованности заявления.
Так, ОПС дается всего 10 рабочих дней на обработку заявления и направления уведомления о предоставлении дополнительных материалов заявителю. Учитывая, возможное количество заявлений, а также их минимальный объем, срок в 10 рабочих дней является минимально разумным. В первоначальной редакции закона фигурировал срок на обработку заявления равный трем календарным дням , что по понятным причинам не устраивало IT-лобби.
Напомню, что в соответствии со вторым "антипиратским" законом, владельцу сайта даются всего сутки , чтобы удалить с сайта контрафакт либо направить дополнительный запрос заявителю (). Так что, срок равный 10 рабочим дням на обработку заявлений ОПС является более адекватным.
Об истребовании дополнительных документов от заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 3 ст. 10 3 закона об информации)
Помимо документов, подтверждающих недостоверный характер информации или ее неактуальность, утрату значимости, ОПС может запросить у заявителя паспорт. Закон не раскрывает, в каком виде заявитель должен предоставить ОПС документ, удостоверяющий личность. В таком случае, нотариально заверенная копия паспорта точно должна устроить ОПС.
Нужно отметить, что закрепление права требования ОПС паспорта от заявителя является еще одним нововведением, которого не было в первоначальной редакции закона. Будут ли пользоваться этим правом ОПС на практике – вопрос. Вряд ли они заинтересованы в усложнении и увеличении документооборота.
О сроках ответного реагирования заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 4 ст. 10 3 закона об информации)
Заявителю дается 10 рабочих дней на устранение ошибок, неточностей в своем заявлении и предоставлении дополнительных документов. В данном случае указание десятидневного срока, скорее всего, было вызвано необходимостью обеспечить равное положение заявителя и ОПС.
Об обращении в суд и раскрытии информации (ст. 1, ст. 2 закона о забвении, ч. 7, ч. 8 ст. 10 3 закона об информации, ст. 29 , ст. 402 ГПК РФ)
Закон содержит обязанность ОПС не раскрывать информацию об обращении заявителя. Полагаю, что подобное является логичным следствием защиты частной жизни и личных данных заявителя, особенно с учетом требований к заполнению соответствующего заявления.
При получении отказа от ОПС заявитель может реализовать судебную форму защиты собственных прав. Здесь так же просматривается аналогия с "антипиратскими" законами. Если второй "антипиратский" закон указывает в качестве суда первой инстанции Московский городской суд, то по "закону о забвении" заявитель может обратиться в суд общей юрисдикции по месту своего жительства.
Здесь IT-лобби не смогли оказать воздействие на законодателя в целях закрепления подсудности таких споров по месту нахождения ОПС.
С точки зрения оптимизации расходов ОПС, связанных с судебными разбирательствами по обращениям пользователей, вариант с подсудностью по месту нахождения истца-пользователя не очень удачен. При инициировании судебных разбирательств пользователями из разных городов, ОПС вынуждены будут нести значительные судебные издержки, обеспечивая представление собственных интересов в разных городах России.
Все же законодатель пошел навстречу заявителю как экономически более слабому субъекту в отношениях с ОПС.
В заключение хотелось бы обратить внимание, что "закон о забвении" вступит в силу уже 1 января 2016 года. Совсем немного времени остается у поисковых систем для определения того, каким образом на практике они будут выстраивать взаимодействие с заявителями. Думаю, что предпочтение все же будет отдано в пользу разработки оптимизационных схем с участием онлайн-форм для обращений граждан, позволяющих осуществлять их автоматическую и ручную обработку.
Закон о праве на забвение предполагает конфиденциальность, и действия заявителя и агрегатора никак не могут быть преданы огласке...
«Закон о забвении», не так давно принятый в русле общемировой практики и в России, направлен на охрану приватной жизни человека и его репутации. В этом плане, безусловно, эта правовая инициатива и полезна, и необходима. Смущает другое – довольно двусмысленная практическая реализация, имеющая ряд совершенно определенных недостатков.
Напомним суть проблемы: теперь каждый человек, стремящийся опровергнуть порочащую его или недостоверную информацию, может обратиться непосредственно к администрации ведущих поисковых систем и потребовать от них удалить из поисковой выдачи ссылки на неверные, по его мнению, материалы. Как полагает научный сотрудник РИСИ, web-разработчик Дмитрий Беляев, закон помогает тем людям, которые хотят «уйти из интернета» и убрать весь остающийся после них «информационный след» – «Это допустимо, если он не совершал противоправных действий», — считает эксперт.
Например, вот какую форму для подачи такого заявления предлагает Яндекс — https://yandex.ru/support/zout_abuse/troubleshooting/oblivion.xml
Однако прошло пять месяцев со времени принятия этого закона в России, и практика показала, что ему пока еще далеко до совершенства. Основная юридическая закавыка – возможность администрации поисковых систем в суде оспаривать требования заявителя. Проще говоря, пишет человек заявку в Яндекс: дескать, уберите вот эту ссылку – тут недостоверная информация. А Яндекс ему в ответ: а мы с тобой, мил человек, не согласны насчет недостоверности этой самой информации – мало ли что ты утверждаешь, ты – лицо заинтересованное. Вот пускай суд выслушает все аргументы сторон, и решит – кто прав.
Этот нюанс сводит на нет весь смысл закона: ведь если дело доходит до суда, то неизбежно привлекаются СМИ. А СМИ – это, само собой, публичность. И что же получается: человек, который хотел затруднить поиск неприятной для него информации, после освещения в медиа своего судебного процесса, будет «наслаждаться» всенародным вниманием к тому, что там интересного было в его жизни. Все, кому не лень, будут высказываться, судить да рядить, кто же прав в оценке информации как недостоверной – заявитель или поисковик? Нужно ли человеку, стремящемуся сократить свое публичное присутствие, такое бурление?
С другой стороны, есть и объективная причина такой неразберихи – поисковик не Шерлок Холмс и не ФБР, у него совершенно нет функций определять объективность и достоверность находимой им информации. Скажем, на некоем сайте есть упоминание о дорогой квартире некоего гражданина А. Возмущенный А. утверждает, что это ложь, и не дело поисковых систем помогать эту ложь распространять. Но, с точки зрения администрации поисковика, слова гражданина А. и слова автора статьи о дорогой квартире – абсолютно равноценны. Вот как тут быть?
Как минимум, первое усовершенствование, которое нужно внести в «закон о забвении», должно касаться неразглашения оспариваемой истцом информации в СМИ. Директор по развитию и стратегическим коммуникациям региональной общественной организации «Центр Интернет-технологий» (РОЦИТ) Татьяна Голубовская справедливо полагает, что закон о праве на забвение предполагает конфиденциальность, и действия заявителя и агрегатора никак не могут быть преданы огласке: «Подача заявления об удалении – а точнее, о скрытии информации из выдачи поисковых систем – человек делает сам, персонально, и никакая информация при этом не разглашается. Он составляет заявление и направляет его в одну из поисковых систем – и это заявление не попадает ни в один публичный реестр. Если человек хочет скрыть о себе информацию и предоставляет перечень ссылок – то никаких образом эта информация не может распространиться, это юридическое взаимоотношение между гражданином и поисковой системой».
Закон еще предстоит совершенствовать, чтобы его применение на практике не приводило к результатам, обратным ожидаемым.
Обращаем ваше внимание что следующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption За первые месяцы действия закона о праве на забвение российский поисковик "Яндекс" получил 3,6 тыс. обращений и не удовлетворил 73% из них
Узнавать принудительно "забытую" российскими поисковиками информацию можно, заходя на них через сетевые адреса других стран. Правда, в Европе, где тоже действует право на забвение, аналогичную лазейку почти закрыли.
Закон, по которому россияне могут потребовать у интернет-поисковиков удалять ссылки на "недостоверную, неактуальную и распространяемую с нарушением законодательства" информацию о себе, действует с 1 января 2016 года.
В российском воплощении так называемое право на забвение стало еще более абсурдным, чем в Европе. Артем Козлюк, руководитель правозащитного проекта "Роскомсвобода"
Претенденты на забвение обращаются к владельцам поисковых машин, и те обязаны рассмотреть обращение в течение десяти дней, в случае отказа – письменно мотивировать его.
В законе предусмотрены исключения: информацию об уголовных преступлениях и непогашенной судимости можно не удалять.
В случае отказа граждане вправе обратиться в суд, за неисполнение решения которого интернет-компании сулит штраф от 300 тыс. до 1 млн рублей.
Первые в очереди
Так и поступил Пригожин Е.В.: в мае 2016 года Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга прекратил производство по двум искам человека с таким именем к Mail.ru, но в базе суда зарегистрировано еще 15 исков Пригожина к "Яндексу" и один к Google.
Не исключено, что речь идет о бизнесмене Евгении Пригожине, которого называют другом и "поваром" Владимира Путина (с 1990-х годов он владеет несколькими ресторанами в Петербурге, также организовывал приемы в Кремле).
Близкие к Пригожину компании побеждают в большинстве тендеров на хозяйственное обслуживание российской армии, также его имя связывают с деятельностью так называемой "фабрики троллей" в Петербурге, которая занимается пропагандой в интернете под видом обычных пользователей.
Об аналогичных исках авторитетного подмосковного бизнесмена и мецената Сергея Михайлова неизвестно, но при запросах "Сергей Михайлов Михась", "Сергей Михайлов Михась Солнцево", "Сергей Михайлов Солнцево" "Яндекс" предупреждает, что часть результатов поиска скрыта в соответствии с федеральным законом. Видимо, в данном случае требование о забвении удовлетворено до суда.
К слову, прецедентная попытка удалить ссылки из "Яндекса", "Рамблера" и Google через суд не удалась: в апреле 2016 года Левобережный суд Липецка в не удовлетворил иски некоего Колупаева П.О.
Как вспомнить "забытое"
Есть критерии, по которым информацию можно признать нежелательной для распространения: это диффамация, семейная тайна, государственная тайна… Иван Павлов, руководитель правозащитной "Команды 29"
Право на забвение пока распространяется только на российские версии поисковиков. Если искать того же Сергея Михайлова с зарубежного IP, предупреждение на "Яндексе" не появляется, и перечень ссылок выглядит иначе. Но скоро и это может измениться.
Недавно Google пришлось обратиться в Высший суд Франции: власти страны потребовали удалить данные уже её глобального поиска. Компания считает, что подобные прецеденты могут привести к злоупотреблениям со стороны "менее открытых и недемократических" стран.
Руководитель правозащитной "Команды 29" Иван Павлов видит в ограничениях Google во Франции угрозу свободе распространения информации в России.
"Это продолжение тренда: Россия заимствует европейское законодательство, но применяет его по-своему, – говорит Павлов. – И право на забвение будет применяться, скорее, в политических целях, чтобы прикрыть "своих". Если практика европейского законодательства придет к тому, что информация из поисковиков будет удаляться глобально, а не только в стране заявителя, то эта практика перетечет и в российское законодательство. Это видно по тому, как быстро 264-й закон принимался (между первым и третьем чтениями июне 2015 года прошло две недели – прим. Би-би-си). Без проблем примут любые поправки, если заметят такую практику в Европе".
"В российском воплощении так называемое право на забвение стало еще более абсурдным, чем в Европе, – отмечает руководитель общественной организации "Роскомсвобода" Артём Козлюк. – Можно удалять из поисковой выдачи достоверную информацию, можно удалять вне зависимости от срока давности, и даже информацию о совершенных преступлениях, если срок давности истек".
Еще один способ искать "забытую" информацию - пользоваться альтернативными поисковиками, такими как DuckDuckGo. Подобных запросов в их адрес еще не поступало.
Информационная анархия
"Роскомсвобода" призывает операторов поисковых машин отклонять все запросы о забвении без исключения.
"Поисковики по российскому законодательству не обязаны принимать меры по запросам граждан, они должны эти запросы лишь обрабатывать. – продолжает Артём Козлюк. – Дальше пусть решает суд. Заявителям же нужно иметь в виду "эффект Стрейзанд", когда попытка скрыть определённую информацию приводит лишь к её более широкому распространению".
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Актриса и певица Барбра Стрейзанд в 2003 пыталась отсудить 50 млн долларов у человека, опубликовавшего фото ее дома; в результате скандала снимок посмотрели 420 тыс. человекПравозащитник считает минусом для общества удаление даже недостоверной и клеветнической информации:
"Как мы на следующем витке истории будем оценивать событие, кто говорил правду, кто неправду, как люди взаимодействовали… Ложь тоже важна для историков, так что никакую информацию не нужно удалять".
А вот Иван Павлов полагает, что право на забвение в определенных случаях уместно.
"На мой взгляд, есть критерии, по которым информацию можно признать нежелательной для распространения. Это диффамация, семейная тайна, государственная тайна… Но на сегодняшний день таких критериев настолько много, что под них может быть подогнано любое субъективное желание гражданина удалить из поисковиков любую информацию о себе", – резюмирует юрист.
